На работе как бы в шутку сказали, что у меня "волчий взгляд".
Антон, мой напарник/наставник потом попросил не обижаться на это замечание одного из коллег. Он просто не знал, сколько раз я уже слышал что-то подобное.
Наверное, я чаще всего воспринимал это своеобразным комплиментом. Кроме одного раза. На первом курсе я был безумно влюблен в одну девушку. Она была самым неиспорченным, самым чистым человеком, которого я знал. Ни к одной своей девушке я не испытывал таких нежных чувств - хотя показатель ли это? В один день мы встретились в универе пораньше, чтобы поготовиться к контрольной. Мы разговорились. Она призналась, что иногда боится меня, потому что я смотрю на окружающих так, будто хочу их убить. А ведь в то время я был счастлив. Настолько счастлив, что в первый и пока что последний раз перестал оскаливаться от каждого чиха в свою сторону. Не было более доброго меня, чем тогда, когда она была рядом со мной. Я физически не мог злиться в ее присутствии.
Конечно, сейчас все стало по-другому.
Злоба стала не просто ответной реакцией на что-то конкретное, она стала моим фоном и источником сил. Те маленькие успехи, которые получается достичь в последнее время, зиждутся в первую очередь на злобе. Только она смогла стать для меня каким-никаким фундаментом здесь. Без нее было совсем плохо. "Простите", "Извините", "Не могли бы Вы, пожалуйста?"… Первые отношения и первая любовь сделали меня мягкотелым. Мне было страшно, что меня боялись люди, с которых я сдувал пылинки. Но они ушли все, каждый в свое время. И когда я остался один, обеззлобленный, я оказался не готов к этому месту.
Забавно, как на все влияют начальные условия. После детства, где я не мог чувствовать себя в безопасности нигде - ни дома, ни в школе, ни на улице, - когда везде приходилось сражаться, что-то отстаивать, подмечаешь любую попытку тебя в чем-то ущемить и сверхостро на нее реагируешь.
Грустнее всего осознавать, что эти два года "простите, извините" только все усугубили. Каждое проявление доброжелательности всеми, кого я встретил здесь, кроме разве что Раиля, было воспринято как слабость. Каждый по-своему вытер ноги.
Мне хотелось бы быть проще. Я устал со всеми воевать.
Но у меня нет ничего кроме злобы.
Теперь в этом взгляде есть осмысленность.